Посещение Ташкента не могло закончиться для меня только трех дневным пребыванием в душном мегаполисе, когда все нужные и не очень дела были мною закончины, я воспользовалась советом приятеля из социальной сети и решила посетить обитель природы Узбекистана – прекрасный пример хорошо организованного отдыха на природе (не в плане шашлычки, вино, пиво, а там как карта ляжет! А именно отдыха связанно с экскурсиями, прогулками, наблюдением за природой) – Чаткальский заповедник. Там вы можете как просто записаться на дневнуюэкскурсию, связанную с походом по горам и осмотром наиболее популярных мест с различной живностью, так и остановиться на несколько дней в одно-двух-трех-местных номерах (правда не столь современных и комфортабельных как хотелось бы, ну что ж у всех есть свои недостатки… ) в большом советском корпусе или снять что-то типо гостевых домиков (примерно такого же комфорта).
Экскурсии и самостоятельные пешие или конные прогулки принесут не мало вам впечатлений и притных моментов, то тут то там в тенистом распадке из-под нависшей скалы серебряной змейкой струится родничок, с ласковым журчанием вливаясь в заросшую травой мочажинку. К щедрому родничку, у которого с годами образовался своеобразный микрооазис, слетелось множество разноцветных бабочек. Среди них ярко-пестрой окраской и большими размерами выделяются махаоны, с рожками на концах крылышек. Под неумолкаемый аккомпанемент цикад над зеленым лужком водят воздушные хороводы, сидят на цветах аполлоны Мнемозина. Облепив сказочной пестротой родничок, на влажной земле сидят крапивницы.
Большими россыпями встречаются ярко-желтые колокольчики тюльпанов Кауфмана, придающие весеннему наряду гор еще большую красочность, и тюльпанов Буткова. Весной в нижнем поясе гор разнотравная степь представляет собой ярко-зеленый ковер, на фоне которого четко вырисовываются оранжево-красные пятна тюльпанов Грейга.
Постепенно отступая вверх, отходят тюльпаны. Вслед за ними, помахивая на ветру «лисьими хвостами», зацветает эремурус мощный. На его высоких, в два-три метра, стеблях-цветоносах собраны в соцветия удивительно нежные розовые цветы, из которых в начале июня появляются крупные шаровидные плоды-коробочки.
В середине весны шумными ватагами возвращаются из дальних странствий воробьи. Большими колониями они обживают высокоствольные тополя, на которых строят новые или подновляют старые гнезда-муфты и приступают к откладке яиц. Чтобы накормить быстрорастущее потомство, с раннего утра и до позднего вечера родители-кормильцы беспрерывно летают на буйно заросший травой склон, где без большого труда ловят зеленых кузнечиков, саранчу канофиму. Поедают ьоробьи и серых кузнечиков, очищая тем самым пояс разнотравной степи от засилья шестиногих вредителей. Подросшие и окрепшие воробьи-слетки через две недели покидают дом-гнездо. Вместе с родителями они кочуют по предгорьям, постепенно приучаясь к самостоятельному добыванию пищи.
Вместе с певчими птицами из Африки озврашается на гнездовье обыкновенная горлица. В гнездышко-корзиночке, искусно вплетениой в ветку колючайшего миндаля, лежат, прикрытые тенью от листвы, четыре пестрых яйца.
Осмотревшись по сторонам, мухоловка шмыгнула в гнездышко, распушила на грудке перья и, прильнув к кладке яиц, замерла. Меню райской мухоловки довольно разнообразно, но предпочтение отдается крупным краснокрылым бабочкам. Такимк ак Данаида Хризип, шашечницы, репейницы, которых она схватывает на лету.
Через несколько дней в гнездышке-кулечке появились четыре птенца. От Малейшего прикосновения к ветке, на которой прочно держалось гнездо птенцы разом вытягивали кверху шеи с непомерно большими и вечно голодными ртами.
Над рекой слегка качнулась ветка. Сквозь листву видна подвешенная рукавичка с недовязанным большим пальцем, из которой только что выпорхнула крохотная птичка — ремез. В гнездышке-рукавичке лежат семь яичек, каждое величиной с небольшую фасолину.
С выступа скалы взлетел бородач-ягнятник. Взмахнув несколько раз крыльями, он перешел на скользящий полет, рассекая с силой воздух. Будто чувствуя на себе взгляд человека и желая показать свою ловкость, бородач принялся проделывать сложные фигуры воздушного пилотажа. Он стремительно несся вниз, взмывал на большую высоту, при этом несколько раз переворачивался в воздухе.
Башкызылсайский и Майдантальский участки заповедника по прямой разделены 20-километровой полосой (по конной тропе все 40 км), на которой ведется интенсивный выпас скота. Без единого взмаха крыльями над пасущимися отарами овец и косяками лошадей парят белоголовые сипы. Над павшими и растерзанными волками тушами животных пируют стервятники.
За пасущейся отарой овец долго следит с дерева беркут. Он терпеливо выжидает удобного момента, чтобы схватить неокрепшего ягненка.
Здесь повсюду растет зеравшанская арча, а по берегам рек бесконечной чередой тянутся березовые рощи. В устье Зимнасая, впадающего в Серкалисай, стоит кордон Майдантальского участка заповедника. От него по всем направлениям проложены конные тропы, дающие возможность проникать в самые отдаленные уголки заповедника. Медленно выплывает из-за отрога солнце. Ни с чем не сравнить ту радость, когда видишь, как в горах просыпается природа. Отовсюду доносится пение птиц, покрываемое легким шелестом берез и неумолкаемым говором торопливых рек.
На изумрудном кружеве буйно разросшейся зелени, украшенной нежными цветами иван-чая, искрами переливается роса. Как говорят экскурсоводы всю осень и долгую зиму держатся на ветвях подрумяненные морозцем ягоды сливы восточной, или алычи. В зимнюю стужу, когда обильные снегопады укрывают пушистым ковром склоны гор, для каменных куропаток-кекликов наступает тяжелая пора. Собравшись в большие стаи, они спускаются в предгорья. Голод иногда гонит их в селения, чтобы получить из добрых человеческих рук хоть толику зерен.
На небольшом выступе скалы запустив корни в узкие щели, противостоя напору ветра, живет, отсчитывая столетия, вековая арча.
С прибрежного галечника, словно выстрел, вспорхнул и тут же юркнул в заросли полыни выводок кекликов, только что напившихся воды. Мать-кекличиха не пыталась улететь, а лишь взлетала и тут же падала в траву, стараясь увести вверх по склону птенцов, мелькавших среди травы словно одуванчики.
На спуске в долину Ташкескенсаи нашему взору предстала редкая картина. На песчаной отмели у воды стоял черный аист. Казалось, что аист, убаюканный шумом реки, забылся, задремал. Вдруг резким движением головы он вонзил в воду клюв-пику, в конце которой засверкал бьющийся осман. Проглотив рыбу, он снова принял безобидный вид, зорко следя за мелькавшими в воде тенями. В заповеднике живет всего несколько особей черных аистов, устраивающих свои гнезда в глубине гор на скалах.
Чтобы сохранить уникальный уголок дикой природы во всей полноте и целостности, для несения охраны и проведения наблюдений за ходом естественных природных процессов, которые заносятся в «Летопись природы», каждый день идут или едут в глубину гор сотрудники заповедника.
