Мы сидим с моей подругой Аннитой у нее дома, в уютной небольшой мансарде пьем горячий шоколад, по стеклу барабанят крупные капли дождя, а на стене в приятном полумраке комноты отблескивае молния. Я листаю альбом с фотографиями Будапешта сделанные в разные годы, разными людьми – моей подругой, ее родственниками и друзьями. Она родилась в Будапеште. Большая часть того, что показывают эти фотографии, мне знакома, более того, закрыв глаза, в воображении своем я вижу то, что скрыто за зеленью деревьев, за стенами домов. За бледно-розовыми свечками дикого каштана, цветущего ранней весной, там, за статуей — скамейку. На ней сидела моя подруга, готовясь к выпускным экзаменам. А там, дальше — мрачный, словно казарма, пятиэтажный дом — это в его подвале ее бабушка продрожала осаду Будапешта.
Я листаю страницы альбома, и сжимается мое сердце, в детстве я мечтала о великих открытиях, грезила джунглями. Меня тянуло в дальние края, в дикие горы, я хотела разгадывать тайны! Заставлять говорить незнакомых людей и молчаливые камни! Находить следы исчезнувших культур. Меня влекло незнаемое. И сейчас со стесненным сердцем просматриваю этот альбом. Здесь, вокруг меня, живет и дышит родной город моей подруги — и как много еще тайн, нераскрытой красоты хранит он.
Будапешт полон противоречий. Он прекрасен, когда взору открываются его расположение, его мосты, вновь восстановленный Крепостной район, дворцы, — и он безобразен, если глядеть на узкие улицы, заставленные доходными домами-казармами, построенными на рубеже нашего века, когда старались выжать как можно больше прибыли из каждого квадратного метра земли. Холмы и равнина, река и острова, высотные дома и прильнувшие к земле лачуги, ждущие сноса ряды развалюх и новые жилые кварталы с тысячами современных квартир, переполненные, дребезжащие трамваи и строящееся по последнему слову техники метро — все это Будапешт.
Так же многолика и та земля, на которой стоит город. Здесь Будайские горы встречаются с Большой Венгерской равниной; некогда огромная, но постепенно обтесанная временем цепь гор триасового периода покрыта слоем водопроницаемых наносов, вот уже миллионы лет пробиваются из него на поверхность воды горячих будапештских источников. Движение, урчание, стычки, глухая борьба в недрах — и сходная, полная борьбы, движения, тревоги история города на поверхности.
Будапешт — очень молодой город. В своем нынешнем единстве он возник всего лишь уть больше ста лет назад, когда объединились три города: Пешт, Буда и Обуда. Но люди жили здесь уже за десять тысяч лет до того — об этом свидетельствуют археологические находки в пещере Ремете. А поселение более или менее значительное существует почти три тысячи лет. Здесь жили паннон-цы, арависки, римляне. Затем их оттеснили племена, двигавшиеся в вихре Великого переселения народов. Полчища гуннов, аланов, гепидов, языгов, готов, аваров прошли через эти края, чтобы в конце концов уступить место венграм, осевшим здесь и основавшим свое государство. Любой народ охотно утвердился бы здесь, у переправы через Дунай, важной и с военной, и с торговой точки зрения, у подножья холмов, на краю плодородной равнины. Место это оказывалось снова и снова на пути всех завоевателей.
В ходе своей бурной истории оно было и рубежом Римской империи, и осажденною крепостью, и спаленным дотла городом. Этот город захватывали татары и турки, на нем вымещал свой гнев австрийский император, его дома изранила, а то и вовсе сравняла с землей вторая мировая война, в бессильной злобе взорвали его мосты отступающие фашисты. И все это: созидания и разрушения, осады и завоевания — все меняло его лик.